читать фанфыАвтор: Рэйвен.
Жанр: драма, ангст
Рейтинг: PG-13
Персонажи: Мэтт
Взрослый парень, ничего не видящий дальше виртуальных перестрелок и скуривающий по блоку сигарет в день, - потерян для общества.
Я никогда не задумывался о том, что будет за гранью.
Мне казалось, я не боялся смерти. Скорее, своим бездействием я сам на нее напрашивался.
Человек, ведущий абсолютно бессмысленную жизнь, заполненную до краев едким дымом и звуками непрерывной стрельбы.
Существо в полосатом свитере, не переносящее солнечный свет, поэтому никогда не покидающее помещение без идиотских солнцезащитных очков с ярко-оранжевыми стеклами.
Несерьезное отношение к жизни, следовательно, такой невеселый финал…
А ведь это была всего лишь игра. Игра, в которой, если что-то пойдет не так, можно было начать все с нуля.
Так было.
Но очередной уровень оказался последним. Жаль, я не сразу это осознал.
Иначе я послал бы тебя ко всем чертям, мой милый друг.
Как ни крути, моя никчемная жизнь значила для меня гораздо больше, чем твои безумные желания свергнуть нашего общего знакомого с трона, чем все эти сказки о тетрадках, способных убивать людей.
В последнее время.
А знаешь, почему?
В ней появился некий смысл.
Тощий такой смысл, одевающийся в кожу и тоннами поглощающий шоколад.
С волосами цвета расплавленного золота и сумасшедшими глазами, напоминающими болотный мох.
Дерзкий и упрямый, он ворвался в мою мигающую огнями заставок виртуальную реальность и перевернул ее с ног на голову.
Я хотел быть тебе полезным. Правда.
Вот почему согласился на эту авантюру.
Что дальше? Меня загнали в тупик. И у меня не было времени на самокопание.
Я так и не понял, что ты для меня значишь. Ну и черт с ним...
Мне осталось только выйти из машины с поднятыми руками и отпустить последнюю шутку.
Даже мне она не показалась смешной.
Я уже знал, что с этого места нельзя перезагрузиться.
И услышал, как кто-то нажал на курок.
А потом меня не стало.
--------------------------------------------------------------------
название: Это Ветер.
автор: magicspoon
жанр: не знаю,но если вы знаете,то скажите,пожалуйста.
персонажи: Мелло, Мэтт, немного Ниа и ещё парочка людей.
рейтинг: для всех возрастов.
Discalaimer: Ничего мне не принадлежит и не нужно.
-Мэтт!
-Ну?
-А ты не мёрзнешь?
-Нет.
-Странно, да? Обычно, тебе всегда было холодно.
-Угу...Было. Особенно тогда...
-Мне тоже тогда стало чертовски холодно!
Воцарилась тишина. Уже в который раз эти краткие диалоги и долгие паузы.
-Мелло?
-Мэтт?
-Знаешь, а я ведь так и не прошёл ту последнюю игру. Специально сохранил на последнем уровне. Ну ,вроде как, чтобы это стало хорошей приметой. Вернусь и доиграю, понимаешь?
На лице Мелло появилось страдальческое выражение:
-О, Мэтт, ну, ты опять начинаешь! Я же уже извинился!
-Ну, ладно, чёрт с ней, с этой игрой.., - Мэтт махнул рукой растерянно, - Я бы всё равно прошёл.
Его друг расстроенно вздохнул, касаясь левой, обезображенной когда-то, щеки. Гладкая, такая гладкая кожа! Восхитительное ощущение! К этому невозможно привыкнуть сразу. После такого долгого времени мерзких шрамов.
Это вернуло Мелло хорошее расположение духа и он ткнул локтем в бок Мэтта, который сидел на другом краю заснеженной плиты и всматривался в кружащийся снег.
-Эй, вот, потрогай!
Мелло схватил его руку и провёл по своей щеке.
-Приятно, да?
Мэтт обернулся и поглядел на него как-то странно.
-Что, Мелл, смерть - лучший доктор,да?
-Не называй меня Мелл, сто раз тебе говорил!, - раздражённо ответил тот, немедленно отдергивая его ладонь,- И вообще, что если я скажу "да"? Ведь теперь ты не куришь.
Мэтт кивнул и криво усмехнулся.Потом скнонил голову, вздохнув.
-Но мне нравилось курить...Курить, питаться чипсами и играть.Чёрт возьми, мне, всё-таки, нравилась жизнь.И знаешь, а мне ведь плохо оттого, что игра закончена, - его голос звучал так, словно у него что-то болит, но он не может понять, что именно.
Мелло слушал, постепенно наполняясь раздражением. Красивые тонкие черты исказил гнев. Наконец, он произнёс, пытаясь сдержаться:
-Некоторых даже смерть не меняет.Ты всё так же непревзойдённо умеешь портить настроение.
В глазах заплясали знакомые нехорошие огоньки.Он наклонился к лицу Мэтта и сказал:
-Да, Мэтт, игра окончена. Смирись с этим и не донимай меня больше!
Тот просто пожал плечами, безразлично глядя вперёд сквозь пелену снегопада.
У Мелло сжались кулаки. Он резко отодвинулся на другой конец плиты.
Его почти открыто обвиняли! Конечно, это было справедливо. Но ведь в этом-то и был весь Мелло. Он не обратил должного внимания на уровень риска, слишком понадеялся на удачу...И на свои чётки. "Мой розарий...",-с тоской подумалось ему. Он привычно сжал кулак,но ладонь была пуста. Как странно...Почти больно! Действительно, в жизни всё же есть что-то (или кто-то), о чём можно скучать даже сильнее,чем по самой жизни.
Вот, Мэтт, например...И тут, внезапно, Мелло ощутил себя одиноким. Не просто одиноким, а совершенно забытым.Словно, его никогда не существовало! От этого стало как-то нехорошо...Ну, нет...Нельзя здесь без Мэтта. После всего,что случилось, Мелло было просто необходимо ощущать,что их колени или плечи хоть слегка соприкасаются. Он хотел, чтобы Мэтт был рядом. Всегда! И как бы эгоистично это ни звучало, Мелло был рад, что они здесь вместе. Он боялся снова остаться один. Только не здесь! Надо было как-то вернуть его. Немедленно!
Но, кажется, в данный момент его Мэтт был слишком поглощён наблюдением, чтобы думать о патетике. И вообще о Мелло.
Тот пару раз вздохнул, болтая ногами. Мэтт никак не отреагировал. Просто сидел на своём краю плиты, обняв колени, и внимательно всматривался сквозь Тот пару раз вздохнул, болтая ногами. Мэтт никак не отреагировал. Просто сидел на своём краю плиты, обняв колени, и внимательно всматривался сквозь снег.
"Мэтт, сволочь, не делай мне ещё хуже!",- взмолился про себя Мелло. Неужели прийдётся первым идти на примирение? Только не это! Он это ненавидел! "Пожалуйста, заметь меня!"
Тот, прищурившись сквозь жёлтые стёкла, смотрел и молчал.
Проходили томительные мгновения. Мелло был готов смириться с воплями своей восстающей гордости, броситься к другу и просить прощения. Да, всё было совсем ни к чёрту. "Зачем ты так, Мэтт?! Ты забыл кем я был? Почему бы тебе не считаться с этим? Я слишком многого добился в жизни, поэтому, я не умею просить прощения. Это слишком трудно для меня!".Мелло в отчачнии вздохнул. "Но ведь тогда была жизнь...Другие правила...Теперь никаких правил нет. И всё же как это неудобно! Ты...Чтоб тебя!".
-Эй, а они действительно не видят?, - вдруг, спокойно, как ни в чём не бывало, спросил Мэтт, не оборачиваясь к нему.
-Нет, конечно, - сразу ответил он, тут же поддерживая разговор.
"Мэтт! Ты лучший!",- возрадовался про себя Мелло и, воспользовавшись "потеплением", немедленно переметнулся к другу.Он прижался к нему настолько тесно, насколько мог.Тот слегка улыбнулся. Мелло сделал вид,что не заметил этого.Волна какого-то необъяснимого тепла захлестнула его...Она переполняла незнакомым болезненным ощущением счастья и он не смог бы описать этого. Но стало так хорошо! Он был не один и это казалось настолько явным, что почти ощущалось в воздухе. Это было важно. Важнее всего! Потому,что Мэтт думал о нём. Значит, он уже не был один и он не был забыт.А теперь только это и играло роль. Потому, что нет ничего хуже, чем быть мёртвым и одиноким!
Мелло подался вперёд и, вдруг, весело крикнул:
-Эй, Нэйт Ривер! Простого "спасибо" будет достаточно!
Хэлл вздрогнула и боязливо поёжилась, осматриваясь.
-Что...это было? Кто-нибудь что-то слышал?
Вся эта история с магической тетрадью и смертями слегка выбила её из колеи.
Ниа на миг поднял на неё свои серьёзные глаза:
-Это ветер. Не будь глупой, - сказал он и снова уставился на серую гладкую надгробную плиту, уже наполовину засыпанную снегом. Ещё немного, и имён на граните совсем не станет видно. Хотя, теперь меньше всего хотелось думать об этом.Тем более,это было уже не важно.
Ниа молча вынул из кармана светлой куртки розарий Мелло. Обгоревший,почерневший...Да, и бусин не хватало. Но Ниа всё равно положил чётки на плиту, стараясь не притронуться к её холоду. И после этого всем показалось, что на кладбище стало ещё тише. А может, просто именно сейчас все заметили, как тихо было вокруг всё это время...
Постояв ещё немного, Ниа по привычке потянулся к завитой прядке своих серебристых пушистых волос,которые почти не отличались от белизны снежинок,падавших на них. Но потом, почему-то, отдёрнул руку. Думать больше было не о чем. Всё закончилось здесь и сейчас. Все точки расставлены...Хотя...Признаться, Ниа было чего-то жаль...
(А, может, жаль кого-то. Но ведь он никогда не скажет этого вслух.)
-Всё. Можно уезжать, - промолвил Ниа негромко, словно, не хотел тревожить молчание этого странного зимнего дня.
Четыре фигуы агентов SPK, одетые в чёрное, послушно направились к выходу. Ниа, укутанный в белую просторную куртку, шёл последним. Снег всё падал, засыпая две одинокие могилы, приглушая звук, успокаивая сердца.
У самых ворот Ниа обернулся:
-Эй, Михаэль Кеель, - прошептал он, - Ну, тогда, спасибо.
--------------------------------------------------------------------
Невеста
Воздух, прохладный и свежий, проникает в кровь, наполняет тело. Чертовски здорово дышать! А раньше я не замечал. Поднимаю глаза: за оранжевыми стеклами небо кажется совершенно черным, и звезды ни одной. Как потухший экран монитора. Темно. Или это в глазах темнеет?
Моя невеста стоит рядом. Я недоумеваю: разве я не слишком молод для жениха? Разве пора? Разве я хотел? И именно так? Я хочу спросить ее, но ведь это некрасиво спрашивать о таком собственную невесту. Поэтому я просто жду. Она целует меня, а поцелуи у нее свинцовые. Стальные и жесткие. Не то чтобы страстные, но очень настойчивые. Очень. Разве так целуют невесты? Я хочу спросить, но ведь это некрасиво - спрашивать о таком свою будущую жену. Поэтому я не показываю разочарования.
Моя невеста не эффектная, не особенная и совершенно не героиня. Она глупая, моя невеста. Глупая - и все. И гости, собравшиеся на нашей свадьбе, смотрят на нас с неким презрением. Мне не по себе. Кто, черт возьми, все эти люди? Хочу спросить: разве не принято на свадьбу приглашать только знакомых и близких? Хочу спросить, но ведь это неэтично. А вдруг это она их пригласила. И я молчу.
Моя невеста пахнет порохом, а совсем не сладкими медовыми духами, совсем не полевыми цветами и уж точно не шоколадом. А я люблю запах шоколада. Не сам шоколад, но запах. Люблю, как ты пахнешь. Впрочем, моя невеста не разделяет моих вкусов.
Платье на ней в клочья разодрано и больше напоминает тряпье, а в руках у нее не букет, а старое распятье. Она и сама слишком старая, моя невеста. А я ведь так молод. Но я не стану говорить ей об этом, потому что женщины не любят слушать о возрасте.
Моя невеста кривит в улыбке бескровные губы, и протягивает ко мне свои длинные и тонкие, уродливые руки. Я чувствую прикосновение ледяных пальцев. Я хочу сказать, что мне холодно и неприятно. Но разве можно сказать такое собственной невесте? И я лишь зажмуриваюсь на секунду, потому что она уже совсем близко. А мое сердце стучит все глуше.
И я хочу спросить: «Ты счастлива, дорогая?» Ведь об этом, наверное, нужно спрашивать у собственной нареченной. Но, на самом деле, мне важно другое: «Разве нельзя немного подождать с венчаньем? Хотя бы чуть-чуть, а?» А она лишь мерзко улыбается в ответ, и я понимаю, что свадебный торт уже заказан.
Я хочу закурить. Но, черт возьми, разве это красиво - курить на собственной свадьбе? И к тому же, последняя сигарета валяется на асфальте. На асфальте, в луже крови. Теперь ее не покуришь, она ведь намокла.
Становится невыносимо холодно. Мне никогда еще не было настолько холодно.
Удар сердца. Можешь меня поздравить.
Удар сердца. Я хотел, чтобы ты был моим свидетелем.
Удар сердца. Черт, я до конца не верил.
Я хочу засмеяться, но ведь трупы не смеются. Моя невеста стоит рядом и выглядит весьма довольной. Моя невеста – Смерть. А глаза у нее точь-в-точь как у тебя, Мелло.
--------------------------------------------------------------------
…Больно и холодно. Скоро солнце сядет и будет, наверное, ещё холодней. Ничего. Сейчас вот только заберусь на эту лестницу, и всё будет… всё будет…
Почему-то Лайту казалось очень важным вскарабкаться на лестницу повыше. Отчаяние убивало его не меньше, чем потеря крови, а эти ступеньки служили хотя бы достижимой целью. Хоть что-то. Не бог. Не нового мира. Не победил. Но вот ещё одна, и ещё, и ещё… Сейчас отдохну, и пойдём дальше. Последние солнечные лучи сквозь ржавое кружево стен, и пылинки в них, и веки тяжелеют; я отдохну, и всё будет хорошо, одолеем лестницу... Только вот очень холодно, и неудобно, проклятые ступени скользкие от крови и врезаются в поясницу, больно, больно…
- Больно, - сказал Лайт и открыл глаза.
Боль и холод уходили из тела. Мир вдруг исказился – как будто в разбитой стеклянной картинке сдвинули кусочки. Лайт моргнул, и «кусочки» встали на свои места. Вот только боли больше не было, спать не хотелось и острые ступеньки не причиняли неудобств.
«Я умер», - подумал Лайт совершенно спокойно. Он уже пришёл в себя, если так можно выразиться о мёртвом, и вспоминать встречу с Ниаром было досадно. Лайт поморщился («психовать было ни к чему… ну да сделанного не воротишь!») и вспомнил, что ему вообще-то полагается переселение в мир иной («Значит, скоро прилетит Рюук. Больше забирать меня некому»).
Однако Рюук не прилетал. Вместо этого из сумрака, сгущающегося в путанице балок, вышел Эль. Лайт обеспокоено завозился на лестнице.
- Привет, Ягами-кун, - сказал Эль как ни в чём ни бывало и протянул своему убийце руку, чтобы помочь встать. Лайта кольнула мгновенная оторопь – вспомнилась всякая книжно-киношная страшилочная дурь про живых мертвецов с их ледяной кожей. Ладонь Эля оказалась едва тёплая, сухая, с обгрызенными на больших пальцах ногтями – совершенно обычная. Правда, вставая, Лайт как бы ненароком дотянулся до запястья и пульса не нашёл, чему, впрочем, не удивился.
- Привет, Рюдзаки, - ответил Лайт, машинально поправляя одежду. Крови и дыр, кстати, на ней заметно не было. – Ты, наверное, за мной? Видишь ли, мне не светят ни ад, ни рай. Я даже издалека, наверно, посмотреть на них не могу…
- Я знаю. Зато я могу и уже там был.
Лайт, до этого ехидно улыбавшийся, поднял брови.
- Для рая на мне слишком много чужих смертей и горя. Для ада я слишком много натерпелся сам. – Эль слегка улыбнулся. – Я правда пришёл за тобой, Лайт-кун. Принёс тебе кое-что от Хранителей.
Лайт с нетерпением наблюдал, как Рюдзаки, извернувшись, тащит что-то из заднего кармана; «что-то» звякнуло, и на левой руке бывшего Киры появилось очень знакомое украшение.
- Э! Ты что делаешь!!.. – взвыл Лайт и шарахнулся назад, споткнулся о ступеньку и уселся, неловко вытянув руку с «браслетом» перед собой. Щёлкнул второй замок.
- Это чтобы мы не разлетались далеко друг от друга, - пояснил Эль, копаясь во втором кармане. Показались какие-то перья, Эль почти повернулся спиной – и Лайт увидел.
- У тебя что… крылья?! – наручники были моментально забыты.
- Да, и у тебя тоже будут… а, вот она. Помялась, ну да ладно. Держи, она теперь твоя.
Эль держал за уголки чёрную тетрадку с белыми буквами на обложке.
Лайт обалдело смотрел на знакомую надпись «Death note». Потом осторожно, словно боясь, что тетрадь исчезнет, взял её, подержал на ладони, открыл… и тут же захлопнул и завертел головой по сторонам.
- А где бог смерти?
- Ты и есть бог смерти, Лайт-кун.
- ?!?
- Ты же хотел создать новый мир, верно? Теперь у тебя будет такая возможность. Мы вместе попытаемся создать новый мир, без несправедливости и зла…
- Кто это «мы»? Мы с тобой? Объясни, я ничего не по…
- Сейчас объясню. Пойдём пока назад, к остальным. Там сейчас собирается очень интересная компания. По дороге всё расскажу.
Они вышли наружу, под алое закатное небо. Лайт слегка удивился, почему его до сих пор не нашли, но тут внутри помещения послышались знакомые голоса. Лайт поморщился и зашагал быстрее, обгоняя Эля; ему не хотелось видеть, как понесут тело. Длинная цепь позвякивала и раскачивалась. Лайт подобрал её и несколько раз обмотал запястье, чтоб не мешала.
- Мы все слишком долго якшались с тетрадями и шинигами и слишком близко подобрались к тайнам жизни и смерти, чтобы просто взять и уйти в мир иной, - продолжил Эль. – Теперь, чтобы уйти, каждый из нас должен отработать своё предназначение. Для каждого это – качество, определяющее личность. Вот ты, Лайт-кун – справедливое возмездие, Кира. Теперь у тебя есть не только сила, но и право карать преступников. А я буду выбирать их вместе с тобой и остановлю тебя, если ты слишком увлечёшься; считай, что я – совесть Киры.
- Откуда… с чего ты это взял?!
- Я же говорю, Хранители так сказали. Они в большинстве вобщем-то поддерживают твои идеи, но и меня тоже.
- А кто ещё…
- Сейчас сам увидишь. Мы пришли.
Дверь так и осталась открытой. Айзава и Моги уже вернулись и тихо переговаривались с Джеванни и Лестером. Девушка невидяще смотрела в угол; там лежало что-то большое и бесформенное, замотанное с промокшие плащи. Ниар вертел в руках маску Эля.
Над Ниаром стоял Мэлло.
Он казался гораздо более материальным и живым, чем его вечный соперник. Сжатые губы, дрожащие ноздри; глаза, сверкающие, как камни; обожжённое лицо; рука в перчатке, сжавшаяся в кулак. Чуть в стороне стоял второй, в полосатой кофте – Лайт видел его впервые. На полосатом была изорванная пулями и окровавленная меховая безрукавка; он не обращал ни на кого внимания, уткнувшись в электронную игру («Призрак тетриса!» - подумал Лайт и хмыкнул про себя). Вот он, не отрываясь от своей игрушки, потянул Мэлло за цепочку на ремне; тот зло дёрнул головой (волосы мотнулись, и по стенам вроде бы пробежали блики) и что-то прошипел. Лайт разобрал «…всё равно он когда-нибудь ошибётся!» и повернулся к Элю.
- Мэлло, - сказал Эль, пристально глядя на маску в руках Ниара. – Страсть. Он умер правильно, как должен был. Вернулся в пламя, которое всегда у него внутри; теперь он будет зажигать его в чужих душах. А чтобы больше никто не спалил сам себя, рядом всегда будет Мэтт; он пойдёт за Мэлло хоть к Энме на рога, не то что строить новый мир.
- А что за качество у Мэтта? – спросил Лайт, уже зная ответ.
- Что? А… верность.
Мэлло тем временем услышал голоса и поднял голову. Ярость на его лице сменилась тоской и болью (вот что значит «на лбу написано!» - отметил про себя Лайт). Не отрывая взгляда от Эля, Мэлло подошёл к нему и остановился; руки в перчатках заметно дрожали. За ним, как привязанный, последовал Мэтт. На Лайта ни один из них даже не посмотрел.
- Я не смог отомстить за тебя… - выговорил наконец Мэлло.
- Вы отомстили, - ответил Эль. – Спасибо вам обоим. Жаль, я могу сделать для вас только это. Ну хоть так…
Лайт сначала не понял, в чём дело. Потом глаза Мэлло расширились, он схватился за щёку, и Лайт увидел, как на глазах исчезает страшный ожог; алые пятна на безрукавке Мэтта бледнели, исчезая, кровавая дорожка ползла по подбородку вверх… Мэлло открыл рот, но тут из стены напротив шагнул кто-то высокий, и все взгляды обратились на него.
На неё.
- Мисора Наоми-сама, - почтительно произнёс Эль. – Утешение.
Мисора Наоми остановилась около Мацуды. Тот судорожно всхлипывал, раскачиваясь, и не реагировал на попытки заговорить с ним. Вот и сейчас Айзава сидел перед ним на корточках и пытался добиться хоть какой-то реакции. Мацуда невидяще смотрел мимо него.
Девушка положила руку на плечо убийцы Киры. Всхлипывания сделались реже; вот Мацуда повёл глазами…
- Теперь он понимает, что застрелил опасного преступника, который, возможно, в противном случае перебил бы их всех, и больше не будет переживать настолько сильно… - прокомментировал Эль.
Лайт скривился. Опасный преступник!.. Но тут из-за его спины послышались странные звуки, не то скрип, не то щелчки; бывший Кира обернулся…
В тёмном углу смеялся Эль, прижимая к лицу пальцы, испачканные красным.
Лайт отшатнулся и налетел на своего напарника. Вот же он, они связаны цепью – а там кто?! Эль-второй вышел из темноты, по-прежнему смеясь, и оказалось, что они просто похожи - и вдобавок на вид этот был явно и безоговорочно безумен.
- Так значит, ты и есть Кира?.. – деланно-восторженным тоном прошептал сумасшедший. У Лайта по спине пробежал холодок от этого голоса.
- А… пришёл посмотреть на своего избавителя, - с неудовольствием сказал настоящий Эль, складывая руки на груди. – Его зовут Бейонд Бёсдей… или ещё Рюдзаки. Мы с ним старые знакомые; ты убил его одним из первых и тем самым оказал ему большую услугу. Видишь ли, он сошёл с ума в камере. От скуки. И продолжал мучиться ещё сильней…
Бейонд захихикал. В следующее мгновение он уже стоял вплотную к Лайту; не успел тот среагировать, как безумец мазнул его по щеке - «спасибо тебе!» - и исчез.
Лайт оторопело стёр с кожи следы пальцев. Если обоняние не изменяло ему, это был клубничный джем.
Теперь все смотрели на него. Мисора Наоми сокрушённо качала головой, Мэлло сжал губы, Мэтт почти равнодушно разглядывал наручники. А из стен выходили всё новые призраки – Эль едва успевал называть их: «Мэри Кенвуд, Изворотливость. Тьерри Морелло, Обаяние. Укита-сан, Осторожность. Намикава Рейдзи, Сдержанность. Такада Киёми, Покорность. Рэй Пенбер, Доверие…»
Новый Мир смотрел на Киру глазами мёртвых людей.
- Простите меня, - сам для себя неожиданно сказал Лайт. – Я хотел не этого. Не такой ценой.
- Молодец, Ягами-кун, - прошептал сбоку Эль. – А теперь оглянись.
Над плечами Лайта, шурша, разворачивались чёрные крылья.
- А вот теперь пора. – Эль направился к выходу, по привычке не глядя потащив Лайта за собой. – Полно дел. Тем более сюда идёт…
Свет снаружи стал ярко-золотым. Это спускалась вниз Амане Миса, ангел в чёрных кружевах, сияющая и прелестная. Лайт мигом оказался на краю и взмахнул новоприобретёнными крыльями, на этот раз потащив за собой Эля.
- Что ж ты сразу не сказал, - хмуро выговаривал Элю новый бог Справедливости, пока тот барахтался в воздухе, стабилизируя полёт. – Она теперь кто?
- Любовь, - удивлённо покосился на него Эль. – Бескорыстная любовь. Кстати, я кое-что забыл. Ручки-то у тебя нет.
Решили спуститься вниз и позаимствовать ручку («Ну вот, новый мир начали строить с мелкой кражи!») в супермаркете.
За стеклом одной из кафешек Лайту почудилось что-то знакомое. За столиком сидели двое: высоченная худая девица, одетая в белое и сильно накрашенная, и парень с повязкой на глазу. Руки и лицо у парня были исполосованы тонкими, но заметными шрамами.
- Рюдзаки! – Лайт не мог поверить глазам. – Это что… это же…
- А ты как думал, куда уходят шинигами после смерти? Мы прикоснулись к их миру и стали богами. Они прикоснулись к нашему, и теперь они люди.
- Рэм, - прошептал Лайт. – А это, наверно, тот бог смерти, погибший за Мису.
- Джелоус. Ну да. На тебе ручку, полетели.
…Наверху, конечно, было светлей. Гасли последние лиловые облака, в недосягаемой вышине зажигались первые звёзды. Бархатно-чёрные крылья бесшумно взмывали и опадали у Лайта за спиной.
- Рюдзаки, а почему у тебя белые крылья, а у меня чёрные?
Эль поднял глаза.
- Кстати, а ТЫ ничего не забыл?
- Точно!.. Почему там, на дамбе, не было моего отца?
- Ягами-сан не такой, как все, - медленно ответил Эль. – Он единственный сохранил себя и не поддался влиянию Тетради. Ему разрешили отдохнуть. Он будет наблюдать за тобой и ждать тебя в посмертии…
«Папа, - горько подумал Лайт, вдруг ощутив прилив тоски по отцу. – Ты же видишь, я хотел лишь справедливости для всех…»
Эль засмеялся. Лайт непонимающе поглядел на него и сильней взмахнул крыльями. Белыми, как нетронутая бумага. В лунном свете они казались серебристыми; только раз по ним прошла угловатая тень, но Бог и его Совесть этого не заметили.
Тень принадлежала Рюуку. Он сидел на месяце и болтал ногами, рискуя растерять свою модную обувь. Шинигами держал ведёрко и щётку; в качестве наказания его определили чистить ночное светило, но Рюук, конечно, отлынивал. В данный момент он как раз придумывал, чем бы развлечь себя на этот раз.